Памятник танку, парад физкультурников.
Мне стыдно и небо над этим не может быть.
Неделя медведя. Я в теле преступника.
Жду и не бреюсь. То ли волос, то ли нить.
Ариадна из кос своих свяжет нить,
Мой город задушится ею.
Она и мне мешает жить,
Она и моя протертая рана на шеё.
Что делать? но только ей я и верю.
Любой кусок неба дороже, чем весь этот город,
А небо - всего лишь голубенький дым!
Всю неделю не бреюсь, от окна ко мне идёт холод.
Ариадна! Не быть мне уже молодым,
И мы будем прокляты, когда простим это им!
Ведь снова бегут физкультурники,
На танке вянут цветы!
Ты смотришь на них – у них напрягаются гульфики.
Зачем им улыбаешься ты?
Город качается в петле Ариадны.
Нелепый увалень, ты-то зачем?
Впрочем мне всё равно.
Пьёт она, я наполняю стаканы.
Пей! Мираж, выпью и я
За мои протертые раны,
след от петли.
Всего лишь раны,
с которыми можно жить.
Вот я собран в последних минутах
И без скорби встречаю смерть
Я открыл дверь, за дверью утро,
И в дом ко мне вошел медведь.
