Болезнь, запущенная в устройство,
за глазами, под черепом прячет нутро.
С лицом обычного незнакомца,
как у тысяч голов в московском метро.
Циркулирует, глазенками мается,
топчет норы огромных железных кротов,
а со стен ей приветливо улыбаются
подземные зубы рекламных щитов.
Из черных квадратов своих тунелей
вырывается визгом испуганный свет,
кусаясь на входе в муравьиные щели,
голодный сидит на цепи турникет.
Заткнул безнадежность в ботинки-скитальцы,
подсчитать облака и ворон на яву:
пусть в земле копашатся бесполые станции
кессонной болезнью, съедая Москву.
