Улетал к далёкой звезде навсегда,
Говорил: «Неискренне и не ваш, но чао!»
Только чёрт лицо моё вспомнит, да
Верный враг, моё имя в припадке крича, а
Я считал континенты, взмывая наверх, к звезде,
И сонату Бетховена слышал, упасть не чая:
Ведь недаром играют четырнадцатую везде –
В лунном свете мне чудились крики туземных чаек.
Путь неблизок – на дне, вернее сказать, на днях
(Стоит только дойти до ручки забытой двери),
В полушаге от неба пойму вдруг: "дела-то швах",
Понимать - это мало. Надо ещё поверить.
Надо тыкать звезде нескромно звучащим "мы",
Надо в бездну лететь без надежды забраться выше.
Средь морей - без конца и края - манящей тьмы
Есть нигде. Мне с любовью оттуда порою пишут.
