Я бродил по просторам Урала,
упиваясь водой ключевой,
и от воздуха, как от дурмана,
целый день я брожу, как хмельной.
Мне черемуха нежность дарила,
а кукушка безоблачность лет.
Даже ворон кричал незлобиво,
провожая в чернеющий лес.
И поля услаждали оркестром,
и солист, заливаясь ручьем
неподвижно висел над помостом,
животворным объятым огнем.
Мелкой речки, вишневые воды,
обмывали в полуденный час,
пот и пыль не тореной дороги,
паутину с прищуренных глаз.
Как привольно в родимой сторонке.
Без проблем догорающих дней.
Исходил бы весь край, лишь в котомке
был бы ворох ржаных сухарей.
