опущенное веко пропускает свет,
как абажур под легким покрывалом,
мне в голову вонзилось жалом
как выстрел сказанное "нет!"
из дула телефонной трубки у виска,
пульсация в котором бьется эхом
раздавшихся гудков. помехи
в том голосе издалека
не оставляли шансов на иной исход
и безнадежностью кардиограммы
переиначивали драму
в лишь промелькнувший эпизод
из чьей-то жизни, кажется моей. увы,
но я узнал себя в ее гримасе
по характерному окрасу
сквозь разошедшиеся швы.
