Талантливый художник,
Готовый умереть,
Хлебнул вина немножко
И начал тихо петь:
«Прости меня, Всевышний Бог,
За все мои грехи,
Я у твоих валяюсь ног
В обличии блохи.
Творил я, делал и вершил,
Что вздумается мне,
И тем, наверное, грешил,
Не думал о Тебе.
Пойми, однако, Бог, ведь Ты
Советов не давал
Поэтому свои мечты
Я всяко воплощал.
Теперь, о, Бог, прими признанье.
Тебя я понял так:
Хранимое Тобой молчанье –
Согласья верный знак».
На этом мастер прекратил
Божественный трактат,
Ну, а Всевышний тут решил:
«Пускай живет, чудак».
