— Простите, вызывали?
— Вызывал. Теперь вы наш единственный свидетель — там был другой еще, но в памяти провал.
А третий отдал душу в лазарете...
— Простите, вы сказали «Назарет»? Иль мне послышалось...
— Вы утром мыли уши? В больнице помер... Нынче на заре…
Нашли лежащим мертвым — прямо в душе…
— Какая жалость… Был женат? Семья?
Наверно, молодой, и были дети…
— Вопросы задаю здесь только я!.. Пока что я хозяин в кабинете!..
— Итак, фамилия…
— Наверно, Иванов…
— Наверное?! А если вспомнить точно?
— Мы с ним знакомы шапочно… Заочно…
— Я про твою фамилию спросил!
— Тогда, Петров.
— Как вас зовут, Петров?
— Наверно, Никодим… Да, Никодим Петрович Разгуляев…
— Ты издеваешься, иль дурака валяешь?!
— Я, извиняюсь, не совсем здоров…
— Скажите, где вы были в ночь на третье?
— В каком часу?
— Примерно, во втором…
— Так я же говорю вам — в Назарете...
— Ты выпил? Или тронулся умом?!
— Ни капли в рот! Ей Богу!
— Очень странно… Несешь сплошную чушь и жуткий бред…
— Там был один... назвался Иоанном, — он тоже направлялся в Назарет…
— Довольно, хватит, ты меня достал! Ты будешь говорить, иль отпираться?...
— Условились собраться у креста…
— В каком часу?
— По-моему, в двенадцать…
— Не понял я, что значит «у креста»?!
— Ну, там, где римляне его вчера распяли….
— Ты очумел?! Довольно зенки пялить! Изволь мне отвечать лишь «нет» и «да»!
Горбатого решил мне тут лепить — и думаешь, что я тебе поверю…
Где были накануне? — не шутить!
— Да так, по-дружески справляли мы вечерю…
— Опять мне заливаешь… Говори, кто был на вечеринке?
— Лишь ессеи: готовились послать депешу в Рим… Но только вкруг стола мы все расселись — нагрянул караул… Всех под арест — запрет ведь на собрания был в силе. Вначале всех, конечно, допросили, — но лишь ему, как видно, выпал крест…
Его судили — был там прокурор: фамилия Пилат, а имя Понтий… Он раньше был префектом в Геллеспонте… Пришили шпионаж… или террор… Не помню точно… Приговор суров — «вышак»: то ли распять, то ли повесить…
— Довольно, хватит… Слушай, Иванов, — тебе не надоело куролесить?!...
— Я Разгуляев…
— Знаю, Никодим… Не так заговоришь у нас под мушкой! Дежурный, в камеру!.. Кончай светить макушкой! Эй, что там у тебя?
— Наверно, нимб…
