О, этот пыльный коридор из улиц
и коммунальный рай пустых дворов
назначен для того лишь, чтоб сутулясь,
в один из бесприютных вечеров
пройти в уединенного пространства
закатом освещаемый тупик
той комнаты, в которой всё убранство —
лишь стол и стул, и где застывший крик,
застрявший между легкими иль в точке
соединения простуженных трахей,
сжимается в бессмысленные строчки —
у смерти отвоёванный трофей.
