И вот — судьба... Комочек человечий,
что отроду лишь несколько мгновений —
Божественной печатию отмечен,
и в воздухе витает слово — «гений»...
Но всё случится позже — а пока,
завернутый в казенные пеленки,
он впитывает сладость молока
не чающей души в своем ребенке
счастливой роженицы, новым званьем «мать»
с почетом награжденною природой —
лишь ей одной дано было понять,
какой золотоносною породой
она владеет... Но не отличим
младенец от ровесников орущих —
лик ангельский разнится от личин
печатью лет величия грядущих...
И матери счастливей не сыскать,
нет дела ей до Б-жьих откровений —
ОН божество... Но как его назвать?
Он гений... Стало быть — Евгений!
Но нет пока восторженной молвы,
нет патоки суетных восхвалений —
взошла звезда, и добрые волхвы
священствуют — без устали и лени,
и пестуют с любовью ценный дар,
не ведая, счастливые, до срока,
что Небом им высокий жребий дан —
явить Вселенной — не провидца, не пророка, —
но горний мир божественных октав,
безбрежный океан волшебных звуков,
чей символ вечный — Б-г и красота
терзаем вдохновением и мукой...
Мир разделен незримою чертой,
на две неравные по сути половины —
одна наполнена вся светом, красотой,
другая — мутью человеческой стремнины.
Судеб простых людских водоворот,
со скукою бесцветных поколений —
толпа, народ, порою, — просто сброд...
А над толпою — одинокий гений.
Он недоступен. Он непостижим.
С поклоном легким покидает сцену...
...А мне ночами снятся миражи,
и за ничтожество плачу двойную цену.
